Вот знаете, бывают моменты в жизни, которые, вроде как, были сто лет назад и никак не отразились на теперешнем положении вещей, но забыть их все равно, как ни крути, не получается. У меня такой момент несет трехнедельную историю и негативный характер. Я всю жизнь думала, что нет в моей жизни людей, которых я бы ненавидела, пока на меня не снизошло озарение буквально минут пятнадцать назад. Я поняла, что есть люди, которым я желаю сплошных жизненных проблем, итогом которых станет мучительная жуткая смерть.
Когда мне было лет тринадцать, мамина знакомая устроила меня и мою подружку в летний лагерь в Евпаторию. Это была уже третья поездка за два года, волноваться было не о чем, большинство вожатых уже знакомые, ребята в отряде одни и те же попадаются... Да, в этот раз к нам в отряд и даже в нашу с подругой комнату попали две хорошие девочки, которые ездили с нами в два предыдущих раза, мы были очень рады, что снова встретились. Суть не в этом, нас было человек шесть-семь в комнате, и все оказались хорошими девчонками. В другой комнате жили девочки постарше, лет по пятнадцать-семнадцать, они были какие-то все шалавистые, как мне показалось. В комнате мальчиков не запомнились двое... Знаете, в этом лагере помимо котлет на завтрак, обед, полдник и ужин было кое что еще, что мне не понравилось. Этих двоих я до сих пор готова в клочья разорвать. Одного звали Слава, ему было лет 16 на вид, второй, Саша, кажется, был помладше на годик. Они оба тут же скорешились, а может быть, были знакомы и ранее. И оба очень невзлюбили меня. Да, в свои тринадцать я была страшненькой девкой-переростком, толстой и с одной большой бровью. Но, блять, вы, оба ебана, взрослые уже люди! Говорят, дети жестоки, так нет, мне нигде за всю жизнь не приходилось испытывать столько унижения, сколько за три недели пребывания в лагере. Эти двое сводили меня с ума, они издевались, говорили много неприятных вещей... Еще запомнился момент один. Я уже легла спать, уснула, и сквозь сон почувствовала, сильный шлепок по голове, но так и не поняла, проснулась я или нет. На утро эти двое всем задорно рассказывали, как прикольно было бить меня ночью резиновым тапочком со всей дури по башке. Конечно, я никому ничего не сказала, иначе, думаю, гнобили бы меня не только эти двое, но и весь остальной отряд, по большей части. После этой смены я больше в лагеря не ездила.
Блять, таких людей, я считаю, стрелять надо для очищения генофонда, а то скоро тупое наглое быдло совершенно заполонит нашу страну.
Если я однажды каким-то образом узнаю, что у этих двоих или хоть у одного из них жизнь не удалась совсем, я буду радостно хихикать, злобно потирая ладони.