Когда стоишь под душем, из которого на тебя льется чудного желто-рыжего цвета вода, невольно задумываешься (в который уже раз) о том, хочешь ли жить в этом доме и в этом городе всю оставшуюся жизнь. Я вот не хочу, определенно, и каждая такая мелочь добавляет к моему нежеланию понемногу. Ржавая вода, тонкие стены, пустой район, иностранцы, гнилая картошка и постоянный запах протухшего в магазине. Чудесное место.
В очередной раз мама заикнулась о том, что я найду хорошую работу здесь, буду зарабатывать деньги, а я в очередной раз сказала, что никакой хорошей работы мне не надо, ибо я все равно уеду. Она ответила, что слышать об этом не хочет, "все сюда едут, а Лиза отсюда". Да плевать я хотела, куда все едут, главное, куда хочу поехать я. Теперь каждый раз, когда она мне будет говорить что-то про "хорошую работу", я буду напоминать ей о переезде. Кто кого?
Но, что удивительно, одну мою идею она восприняла нормально, адекватно. Дело в том, что лет с четырнадцати, ровно с тех пор, когда у всех моих сверстниц был переходный возраст, желание тусить в подъездах с сомнительными личностями, бухать, курить всякую дрянь и делать пирсинг во всех местах, а у меня была дома бабушка и учебники, желание что-то проколоть у меня тоже появилось. Даже не что-то, а уши, наделать в них лишних дырок и навставлять туда лишних серег. И вот, эта странная идея до сих пор иногда просыпается, а сейчас вот вдруг очень-очень захотелось. Мама сказала на это, что главное лицо не прокалывать, и что надо найти нормальное место, где обойдется без вреда для здоровья. Буду искать. А из пирсинга на лице мне ничего и не надо. Нравится иногда, когда нижняя губа или верхняя бровь проколоты, но себе такое делать не хочу. Всякие интимные места дырявить ни к чему, пупок и нос - попсово, верхнюю губу - убого, а сережку в языке я буду постоянно грызть и испорчу и сережку, и зубы. Вот.
К чему это я все... Ржавая вода, ага.